Даже хорошо ориентирующийся в классической нотной графике человек, впервые увидев музыку, записанную в «квадратной ноте» (топорами), врятли прочитает её без ошибок.



Есть три способа разобраться (от простого к интересному):

• найти теоретика, который объяснит принцип;
• посмотреть один и тот же фрагмент в нескольких нотациях;
• помузицировать со знающими ребятами, вникая на лету.

Мне повезло — я познакомился с топорами в процессе. Рассказать все тонкости такой записи я не смогу, так как уловил лишь некоторые правила, достаточные для того, чтобы не вывалиться из унисона.

Понять, куда петь следующую ноту — вверх или вниз — просто, так же как и в обычных нотах. Высота тоники относительна — как регент даст, так и будет. Можно ли по этой записи определить лад, я не понял, на практике всё просто — первые несколько тактов поёшь чуть осторожнее, улавливая и запоминая интервалы между ступенями. Длина нот: штиль вниз — четверть, серединный — половина, две головки друг над другом без штилей — целая, в этом случае поётся ступень между головками. Есть ещё редко встречающаяся восьмушка, выглядит как «четверть», но с перечёркнутым штилем.

Вот уже знакомый нам отрывок (см. первую картинку), переведённый в привычную нотацию, ну, примерно:

В очередной раз слышу, что лидийский лад — это мажор с повышенной четвёртой ступенью, а фригийский, например, — минор с пониженной второй. Тьфу!

Да, человеку, не знающему ничего о средневековых (натуральных) ладах, можно нарисовать схему, где по белым клавишам: от до — ионийский, от ре — дорийский и т. д. Его товарищу можно рассказать, что миксолидийский — это вроде бы обычный мажор, но с низкой седьмой. Только как вы ему покажете локрийский лад?

Фактическое соответствие интервалов между ступенями ещё не означает соответствия или хотя бы похожести соотношений и тяготений между теми же ступенями. Натуральные лады — мажоро-минор... Хорошим ребятам лучше вообще не показывать эту связь — потом сами дойдут, ведь и мажор с минором появились потом. Потом, а не до!

Так что все объяснения с ног на голову стоит перевернуть.

В очередной раз перечитываю «Бурлески, элегии, дифирамбы в презренной прозе» Сергея Михайловича. Вот одна из первых глав:

Утопия о Новом Возрождении
Самой широкой перспективой для музыки будущих веков я воображаю некое Новое Возрождение античной, вообще всей древней, дохристианской цивилизации. Восстановится заново неразрывная связь музыки с философией и с первой сигнальной системой, со сферами планет и сферами чувств, с точными науками и с тонкими движениями души. Обогащённая всеми достижениями второго тысячелетия нашей эры — от органума до сонористики и микрополифонии, — по-новому, свободно возродится вся многообразная шкала ладов: натуральных и темперированных, диатонических, хроматических и четвертитоново-энгармонических. Это и будет музыкально-эстетическим принципом, толчком для свободной фантазии.

Средневековье и Ренессанас культивировали лишь малую часть античных ладов, преимущественно диатонических, к тому же неточно перенятых и названных. Монодия и гетерофония дополняется всем богатством классической и современной фактуры и ритмики. Новый Ренессанс будет лишен догматизма, сухой системной теоретичности и смешных ограничений. Античная музыка умерла. Ее стилизация невозможна: нет оригинала, реальной модели.

Воображение — вот ключ! Но это и стимул к новаторскому творчеству Нового Возрождения.

Новая музыка должна быть шире, разнообразнее, а не беднее, не однотипнее старой.

Сегодня на каждом дворе своя цензура. Одни музыканты сурово запрещают диатонику и тональность. Tonalitt — бранное слово на курсах и фестивалях современной музыки. Критики и менеджеры уже полвека знают эти правила игры. Другие ещё более свирепо клеймят, изгоняют хроматического дьявола, атональность. Тут уж пальма первенства у советских и фашистских властей, начиная с тридцатых годов. «Модернизм», «академизм» — эти злобные словеса поистине беспредметны.

Человек — весьма разносторонее органическое существо. Сердце слева, печень справа, голова, легкие, желудок могут быть изолированы друг от друга только у трупа, а правая и левая рука и нога — у калеки. Зачем ограничивать бесконечный спектр эмоций, мыслей, движений души ради мнимого — притом всеобщего! — единообразия стиля? Что за странный синдром тоталитарного строя (диатонического, хроматического, минималистского, сонорного — какого угодно!) именно в музыке, самом вольным искусстве?

Да, каждый человек, каждый музыкант содержателен в своей индивидуальной очерченности. Но эту индивидуальность не обрисуешь извне, а изувечишь, затушуешь столь простыми запретами на ту или иную ладовую лексику, ритмику, на свободную музыкальную речь. Свое вырастает изнутри как органические свойства натуры, черты лица и характера. Мой нос с чудацкой горбинкой и острый профиль наверняка многим не по вкусу. Но это черты моего лица. Такого рода чёрточки, родимые пятна и непроизвольные странности, вероятно, проросли и в моей музыке, иные — в музыке другого композитора. Сглаживать их я не собираюсь, искусственно гипертрофировать — тем более. А вот не повторяться, искать новые для себя горизонты на необозримом пути Нового Возрождения необходимо каждому из нас. Тогда мы, грешные, хотя бы подготовим почву для грядущих гениев третьего тысячелетия. А оно уже на дворе.

Сергей Слонимский

Это такой музыкальный дефолт. Сегодня в эфирах почти нереально услышать другой размер такта. Без всякого сомнения, это самый близкий человеческой природе метр, но почему в прошлых веках на танцполах звучали и 3/4, и 2/4, и 12/8? А древнейшая музыка и вовсе не квадратна.

Раз, два, три-четыре, раз, два, три-четыре.
Tум-ц, тум-ц, тум-ц, тум-тум, тум-ц...

Потребительское общество активно развивает все науки «для живота», упрощая искусство. Многие современные музик-мэйкеры даже не подозревают, какую экспрессию несёт в себе метр и его смены, а те, которые подозревают, пролетают мимо кассы. Круг постепенно сжимается — из-за усиленной ротации четырёх четвертей, другого размера вроде бы и не хочется, а значит в своём творчестве ребята не станут изменять дефолту. Создатели же музыкального софта и умных железок, понимая возможность смены метра как бесполезную фичу, или выкидывают её совсем, или (в продуктах подороже) прячут так, что днём с мануалом не сыщешь.

На сладкое: Carmen Mcrea & Dave Brubeck — Take Five